|
||||||||||||||||
ОЛЕГ СОЛДАТОВ
Солдатов Олег Михайлович, Москва, http://lit.lib.ru/s/soldatow_o_m/ Состоит: Союз Литераторов России, Союз писателей Москвы, Литфонд России. Публикации: «Сибирские огни», «Знамя», «Дружба народов», «Крещатик», «Фонтан», «Российский писатель» и др. Неоднократный участник, победитель и лауреат различных творческих конкурсов и фестивалей, государственный стипендиат в номинации «Молодые авторы России». С 2000 по 2013 — в составе редколлегии литературного интернет-журнала «Русский переплет». В 2008 году окончил ВЛК при Литературном институте им. Горького. Главный редактор независимого литературно-художественного журнала «Поляна»: http://www.itbook.ru/Journal.aspx?SectionID=4&JournalID=120&aURL= Электронная версия: http://www.litres.ru/serii-knig/uchebnaya-i-spravochnaya-literatura-oniks-bunte-stufen-raznocvetnye-stupenki-5/ ОВЦЕВОЛК Пасли отару где-то на равнинах, Овечек стригли, клали на весы, От непогоды прятали в овинах И охраняли стадо злые псы. Но вот однажды, люди вдруг решили, Что наступило время перемен, Что все давно не так, как надо жили, И что свободным должен стать овен. Один пастух размахивал руками И требовал свободы для овец, Хоть слух ходил: сдружился он с волками И средь волков прослыл как молодец. Он закричал: "Теперь свобода, братцы! Бараны тоже люди с этих пор! Волков же вовсе нечего бояться, У нас с волками мирный договор". Он факты приводил и аргументы. Волкам списали старые грехи, Легко решили спорные моменты И распустили стадо пастухи. Обрадовались глупые бараны, Почувствовали к жизни интерес, И так как оказались без охраны, То сразу побежали в темный лес. А там, в лесу, куда им так хотелось, Где нет ни пастухов, ни злых собак, Где можно проявить овечью смелость, Давно бродили волки натощак. Завидев непонятное явленье, — Баранов изобилие в лесу, Напали волки без предупрежденья И стали грызть овец, как колбасу. Взмолились овцы в такт смертельной пляске: "На помощь, люди, или нам конец!" Но люди сами, хищно скинув маски, Как оборотни резали овец. И с той поры отары нет в помине, Псы одичали и едят мышей, Нигде, в горах, в лесу, или в долине Не встретишь уж овечьих кудряшей. А остальные — кто остался целым, Теперь рогаты, мстительны и злы, Наделены сухим когтистым телом, Их сухожилья стянуты в узлы. Они бегут теперь быстрее лани И прыгают, как антилопы гну, Грызут кору железными зубами И словно волки воют на луну. ПРЕМУДРЫЙ ЧЕРТ Случилось как-то раз, что Черт В своем семействе ждал приплод, – Как будто мало на беду И без того чертей в аду. А слухи разные ходили, Среди чертей давно твердили, Что всяк родившийся в раю, Уж тем решил судьбу свою, Мол, нет на свете лучшей доли, И черт, рожденный на просторе Средь райских кущ и облаков, Уж не таков, Как остальные, Мол, у него власы златые, И нет ни рыла, ни рогов! "Мне все равно: будь сын иль дочка, Родить должна ты ангелочка!" — Кричал, прощаясь, Черт жене. Про то сказали сатане. "Глупец! — воскликнул он. — Младенец всякий свят! Но в рай ему попасть иль в ад Известно будет лишь когда Пройдут года В земном угаре спертом, Где всякий сам, Не прибегая к чудесам, Иль ангелом становится иль чертом". СВИНЬЯ В РАЮ Одна свинья забралась в райский сад, Наелась райских яблок до отвала, Но показалось этого ей мало; Она к престолу тянет жирный зад. Вдруг Серафим пред нею: «Кто такая? Куда? Зачем?» Свинья поджала хвост. «Я, — отвечает, — новая святая, Мечтаю занимать высокий пост. Мне б стать Архангелом иль, скажем, Херувимом, А нет, так райской птичкой буду я, Чтоб веять сны о времени счастливом И песни петь не хуже соловья». Но Серафим в ответ: «Шутить изволишь! Твое ль свиное рыло не узнать? Тебя сюда пустили для того лишь, Чтоб яблоки гнилые подбирать. И без тебя в раю певцов давно хватает И не к лицу тебе терновый тот венец! Гляди-ка сколько яблок пропадает… Ешь! Иль пойдешь к чертям на холодец!» ___ За аппетит свинью никто не осуждает, Ведь всякий толк в свинине понимает, Но где угодно, даже и в раю По аппетиту различишь свинью. ТЕЛЕШОУ Раз включаю телевизор: передача про семью. Что такое? Пригляделся и соседку узнаю; Разоделась, вся в помаде и напялила парик; Тотчас я дела забросил, к телевизору приник. И Карпушкина Татьяна, закурив крутой табак, Всем поведала с экрана, что давно она — маньяк, Клеит бороду густую, с нею пышные усы, Носит брюки, портупею и семейные трусы. Лишь сгустится тьма ночная, надевает сапоги; У нее, едва ль не с детства, сорок пять — размер ноги; Прячет волосы под шляпу и выходит на бульвар, Где веселые девицы полируют тротуар. Выбирает помоложе и ведет к себе домой, Раздевается в прихожей, ну, а дальше... боже мой! В общем всякое такое, много сказочных затей, Так что сами жрицы секса зачастую платят ей. А еще она сказала: ненавидит мужиков, Все бы им поотрывала начисто, без дураков. "Надоели как зараза!.. Нет давно от них житья! Через них я пострадала! Жизнь загублена моя!" "Муж, — кричит, — меня покинул и оставил трех детей! С этих пор себя не помню, стала пить и нюхать клей. Он подлец, каких не мало! Все такие, как один!" И с экрана призывала подсыпать мужьям стрихнин. Вот те раз! Я так и охнул. Признаюсь: не ожидал ... Это ж надо? Чтоб я лопнул! Если б раньше это знал, Не чинил бы ей проводку, ну, а в спальню — ни ногой, И не стал бы есть варенье и ватрушки с курагой. Что нога у ней большая, это, братцы, — ерунда, И детей в ее квартире я не видел никогда; Не курила, знаю точно. И зачем ей нюхать клей? Ведь давно уж пожениться мы планировали с ней. Но теперь и сам не знаю. Может это сгоряча? Может ей не мужа надо, а хорошего врача? После жуткой передачи я едва не поседел. Как же, думаю, я сразу сам ее не разглядел? Вот пришла она под вечер, я сурово: "Отвечай! Что скрываешь? Признавайся! Покалечу невзначай". А она с улыбкой: "Что ты! Десять долларов за час! Мой знакомый для работы приглашает вместе нас". Что ж, за эти деньги можно даже голым проскакать И не только извращенца, кенгуру изображать! Что ж такого? Мы по чести. Не воруем у страны... Нам бы долларов по двести, мы готовы снять штаны! |
||||||||||||||||
