|
||||||||||||||||
ГАЛИНА ВОРОПАЕВА (1947-2008)
Галина Воропаева – автор семи книг стихов: «Стихотворения» (1996), «Контур смысла» (1997), «Second» (1998), «Реактивный тепловоз» (1999), «Всё равно разговор будет длиться и длиться» (2000), «Портрет героя (карандаш)» (2001), «Цветные сны» (2005). Последние две книги помимо стихов содержат ещё и минипрозу. Инициатор и руководитель созданного и поддерживающегося в НИВЦ МГУ интернет-проекта «Поэзия Московского университета: от Ломоносова и до…» http://www.poesis.ru/. Не судима. Не состояла. Не привлекалась. Государственных и прочих наград не имеет. Творческая биография и стихи, любезно предоставленные автором, помещены на странице без исправлений и дополнений. *** Прямая рассекает небосвод, Такая бело-белая прямая. Фотограф говорит: «Снимаю!» И птичка в небо вылетит вот-вот. Его своим увидит птичьим глазом, То самое, в которое смотрю. Такое необъятное – всё сразу, Такое разное, в которое смотрю. Диапазон: то нежность, то суровость, Голубизна, переходящая в свинцовость, Так, что растерянно стоишь, не понимая, В какой момент она уже – свинец. А птичка вылетает, наконец. Ей эта бело-белая прямая Полнеба для полета отсекла, Казалось бы. Ан нет, перелетает Туда-сюда, и в воздухе не тает, И не ударится о купол из стекла. 1996 *** Случалось: солнце за тучей. Тропинка в лесу дремучем. Или кларнет в тиши. Случались стихи в романе, Или ёжик в тумане, Случались пиры души. Тогда исчезали тени – Они уходили с теми, Искавшими зла в добре. Хрустально чистые люди, сталкиваясь, звенели. Было это в апреле, И в августе, и в сентябре. Потом всё менялось в корне, Потом приходил дворник, Он был реалист без затей. Он бормотал: «Что толку…» Он подметал осколки Этих хрустальных людей. 12 октября 1997 *** То холм, то болото, то щель, то ухаб. Фильтрует течение мраморный краб. Он всю, что плывёт, поедает еду, Но всё-таки с миром, похоже, в ладу. То гром, то затишье, то снег, то роса, Сидит на плече у тебя стрекоза. Качается вместе с тобой на волне, Она – совершенство, а ты – не вполне. Как рано желтеют у листьев края... У каждого жителя правда своя, И вот потому с незапамятных пор Меж ними бывают война и раздор. Но выйдешь из круга, и дальше, за край, А там существует коралловый рай, И он гармоничен, прекрасен и цел – Там разве что кто-то кого-нибудь съел, Но смело, открыто, средь белого дня... Как славно, что нет там тебя и меня. 9 июля 1998 *** Взял высоко – и не вытянул. На цыпочки встал – и не выдержал. И закричал на сытого, И обвинил рыжего. И распалось тут всё, раскололося На кривые такие улыбочки: А и трудно петь чужим голосом? Тяжело, небось, жить на цыпочках? 26 ноября 1998 *** В пробковом шлеме, а может, в панаме, В шортах и с плёткою, чисто побрит, Кто-то большой наблюдает за нами Через отверстие и говорит: «Быстро растёте – лишим витаминов, Думать привыкли – промоем мозги. Дерзко смотрели – придёте с повинной, Любите горы – отправим в пески. Много едите – подсыплем отравы, Тесен ботинок – подпилим носок. Влево хотели – пойдёте направо, Много энергии – выдавим сок. Быстро бежите – придержим за икры, Не помещаетесь – кончик загнём. Это же просто, как детские игры». Детские игры и шалость с огнём. 15 ноября 1998 *** Грусть очарования вещей: Розового неба на закате, Тополей июньских в белой вате, Старых книг, распахнутых плащей, Контура кленового листа, В сумерках извилистой тропинки, Яблока неровной половинки – Всё это, наверно, неспроста, Взявши в плен, уже и не отпустит. Плоским был бы мир без этой грусти. 11 января 1999 *** Машет крыльями, машет, Машет крыльями Маша. Почему она машет? Потому что сова. Ночь – активная фаза. Не моргнувши ни разу, Смотрят два круглых глаза, Смотрят, будто горят. Схватит мышь на дороге: Когти, крепкие ноги, И не платит налоги, И бесшумно летит. Обнаружив пропажу, Не ругайте за кражу, Не стреляйте вы в Машу – Это просто сова. 21 января 1999 *** Ах, вы росы, прозрачные росы, Далеко ж вы меня завели... Пальцы помнят, как сеяли просо, Пальцы помнят, как косу плели. Помнит кожа холодное лето И упругость цветения льна, В голове – суеверья, приметы, И тумана в глазах пелена: Рано утром, в низине, у речки, И ночного дымящийся след. Помню всё: натяженье уздечки, Серп, лучин догорающих свет.... Отдалённая тихая заводь, Вдалеке у воды человек... Может быть, это генная память? ... На дворе девятнадцатый век. 8 июня 2000 *** Где ж это видано: поезд как будто не тот, да и на тот не спеши – всё равно мы уже не успеем. Слушай, а чёрт с ним, мы лучше возьмём самолёт, мы с самолёта разумное доброе вечное сеем. Нет, это вовсе не значит развеивать чей-нибудь прах, сеять и веять – два разных по смыслу глагола. Путаниц много задумано в близких по звуку словах. Есть дырокол, значит будет прокол в протоколе. В воздух бросающий полные пригоршни слов, в горном безлюдьи, в расчёте ну разве на йети, в детстве не выучил важных каких-то основ, вот и танцуй теперь где-нибудь в кордебалете. Как бы то ни было, сеятель сделал посев, голос талдычит заученно «ждите ответа». И ожидают на краешек стула присев – кто не спешит. А мы лучше застопим ракету. 31 марта 2001 *** Фонтан разбрасывает брызги и под дождём. Мы посидим в тени редиски, дождь переждём. Там же схоронимся от солнца – чтоб заодно. Нам с места, с места только б стронуться – и за окно. Пути прямые и окольные, и кот в пальто. Мы, чувствуешь, какие вольные – неважно кто... 9 августа 2001 *** Круг, фонарём освещённый. Качели. Край их ритмично выходит из тьмы. Маленький город, или не город, – просто два дома в начале зимы. В круг залетают белые мухи – тихий, спокойный мир без затей. И никому не нужна здесь наука, как убивать поискусней людей... Тают на тёплой ладони снежинки, мир этот тоже растает как дым. Только без этой нехитрой картинки трудно хоть что-то понять молодым. 8 февраля 2002 *** Когда уже кажется, что ничего не осталось, как будто порвалась единого времени нить, всегда есть остаток, какая-то малая малость, которую не уничтожить и не устранить. Пусть этому нет никогда подходящего слова, оно помогает незримую выстроить ось. Наверное, всё это – сопротивленье живого всему остальному, да как бы оно ни звалось. Неведомый знак, но глагол, несомненно, запрета, заставив задуматься, всё-таки не устрашит. Велосипедист, порождение тени и света, нелепым вкрапленьем мелькает в потоке машин. 10 марта 2002 Баллада о лунном свете Он не был монахом, но в келье жил, Так уж решила судьба. Вид из окна в духе времени был: Антенна, гараж, труба... Он выучил этот пейзаж наизусть – С каких же времён? Давно. Вот потому-то, наверное, он Глядеть не любил в окно. Он больше любил сидеть за столом, Думал или писал, А в этот раз в темноте ночной Чего-то ждал и не спал. Он чувствовал: кто-то сейчас войдёт, – Женщина, думал, жена... Но дверь отворив, без стука вошла В келью его луна. – Что это? В доме моём луна? Мистика. Полный бред. – Но невозмутимо всё заливал Лунный холодный свет. Видно стало, что келья бедна, Бывают, впрочем, бедней. «Идём!» – сказала ему луна, Он встал и пошёл за ней. Он не колебался, походка легка, Странно было одно: Вошла-то она, как положено, в дверь, А вышли они в окно. Огни не горели, лишь лунный свет, Он шагом мерил карниз. Она уходила всё дальше, к трубе, Он шёл и не падал вниз. Потом она вовсе ушла, тогда Стало опять темно, Но ноги помнили пройденный путь, Он смог вернуться в окно. Он свет зажёг, подошёл к столу, Бумага была бела. Он думал о гостье: была ли она – Но втайне знал, что была. 31 мая 2002 Баллада о брошенном камне Фонарь горел, но был почти невидим, Поскольку ночь ещё не наступила. Прохожий буркнул: «Тоже мне, светило!» – Его влекла вечерняя заря. А солнце только пряталось за лесом, Оно не село, а играло в прятки, И это было мелким беспорядком – Что электричество расходовали зря. Он бросил камень, и фонарь разбился – И человек способен на затменья: Всего одно короткое мгновенье, Так и вершатся скверные дела. А солнце грустно падало всё ниже, Заметив гибель малого собрата, Потом оно совсем ушло куда-то, Заря блеснула – и не расцвела. 12 июня 2002 Электричка Вот подходит электричка: элегантная как лайнер, голубая, точно в срок. У дверей толпятся люди, очень вежливо толпятся, потому что пропускают женщин и детей вперёд. Старикам уступят место – где кому сидеть удобно, потому что, вообще-то, мест хватает и на всех. Вот в вагон вошла цыганка: праздник красок среди буден. На руках её смеётся чисто вымытый малыш. А в открытые окошки всё бросают дети – что вы! – ну, конечно же не камни, а букетики цветов. В уголке, от всех в сторонке, но не чтоб совсем отдельно, завтрак свой съедают чинно аккуратные бомжи. Контролёры деликатно их обходят, не заметив – заучили пункт из Правил: безбилетника не тронь! А в проходе спит собака, безмятежно спит и сладко – вот бы все могли так спать! Каждый, к выходу идущий, через пса переступает, лап-хвоста не отдавить бы, не нарушить сладкий сон. И летит тихонько это незадачливое чудо по стальным дорогам нашей настрадавшейся земли. 9 августа 2002 *** По Берлинам, по Мадридам, По футболам и корридам, По Брюсселям, по Парижам В плавках, в шубе, в финских лыжах Бегал некто очень русский, К водке он искал закуски С перекошенным лицом. Но в изысканной Европе Пахло персиком в сиропе, А не краковской колбаской И солёным огурцом. Рассердился он – и очень: Хоть бы блин или же сочень, Ну хотя бы что-нибудь! Безлошадный, бесколясный, Он выкрикивал бессвязно Про особый русский путь, Про рассолы, про укропы – В центре тяжести Европы, Ударяя себя в грудь… 15 октября 2002 *** Как циркулирует кровь в снежной бескрайней равнине? Кротко принявший зиму знает бессмысленность бунта. Где-то под кожей олень ищет исчезнувший ягель: слабый, и больно смотреть – но человек терпелив. Смотрит украдкой на юг, в страны заснеженных елей, елей не видит, но ждёт, ждёт, не бунтуя, весны. 3 декабря 2002 *** Свежий взгляд – такая радость, свежий взгляд – такая редкость, будто влажную уборку кто-то сделал в голове. Он в её ворвётся двери, он в её ворвётся окна – в этом тесном помещеньи засияет, как сквозняк. 11 марта 2003 В посёлке Диогеново В посёлке Диогеново сам Диоген не жил, но этой славной личностью всяк житель дорожил. И потому-то каждый с немаленьким трудом свой в форме бочки строил двух-трёхэтажный дом. 6 апреля 2003 *** Жил да был на белом свете некто Мелкий Паразит. Как-то он идёт и видит: в пустоте, да не в обиде месяц серпиком висит. Красота без всякой цели… Призадумался он тут: почему на лунном теле паразиты не живут? Призадумался и долго, долго был он недвижим. Он и сам не ведал толком, что становится иным. Сам с собой – в единоборстве, сам себе он – не чета. В мыслях некое упорство – мы сказали бы: мечта. Всё обдумывает пользу: поселенцем лунным стать… То ль по телу её ползать, то ли кровь её сосать. 3 июня 2003 *** В мутном воздухе носился отрицательный заряд. Он разрушил некий город сорок восемь раз подряд. Это сделалось возможным потому что, в свой черёд, с малым сдвигом параллельно шёл процесс наоборот: в том же воздухе таился положительный заряд, он отстроил этот город сорок девять раз подряд! 13 ноября 2003 ......................... 31 января К вечеру заметно потеплело: ветром унесло звенящий воздух; был мороз – но взял и сбросил градус до вполне нейтрального нуля. Жаворонки спали по квартирам, совы выходили на прогулку. Ночью жизнь не вовсе замирала, продавали всё ещё цветы. Где-то рядом вдруг заговорили, громко, возбуждённо, непонятно – там был центр неведомых событий, что-то вдруг упало тяжело. Прибежали близнецы-китайцы, закричали что-то не по-русски. На снегу лежали две гвоздики, Две луны, и каждая – фонарь, вырвали у тьмы два светлых круга. Собирали дань милиционеры, сбившись в стаю, бегали собаки. …Незаметно кончился январь. 13 декабря 2003 *** То блюдечко не бил Тутанхамон, Оно, похоже, цело и поныне. Немного хлама в умственной пустыне… Кому-то же оно – связной времён. Вещь не равна себе самой. Обман? Забавная, скажу себе, вещица! Так время может взять и испариться, И превратиться в облако, в туман. Из облака выходит антиквар И говорит: «Старинная погода! Тому назад пятьсот четыре года…» Но верить ли? Нас не было тогда! 29 декабря 2003 *** О чём говорит оратор? Отточены его жесты, Распущена его свита и искры летят из глаз. Взгляды скрестились в точке, юпитеры целят в лица. О чём говорит оратор? Слов его не разобрать. Руки его как птицы, голос его не дрогнет, лоб, словно каска, прочен, поступь его тверда. Ночь на землю упала, туман заполняет низины… В чём же он так уверен? Лучше бы и не знать. Лучше бы просто верить, знание – это трудно. Знание кормит мысли. Cogito ergo sum. 17 марта 2004 *** Сюжет этой повести лихо закручен: всю ночь за окном полыхали зарницы, а утром случилось восстание жучек… Ежей разобрали: на рукавицы. И время, само оголтелое время, навстречу неслось многоногою стаей, и кто-то сказал: «Здравствуй, новое племя: обло, озорно, стозевно и лаяй!» Огромная птица кричала, металась, и на зазевавшихся падала тенью. А светлые лица? Но что с ними сталось? Иные из них превратились в растения. И время стирало безжалостной лапой лягушек, людей, слизняков, косолапых, кто были учёны, кто стали служивы… А мы уцелели. Зачем-то мы живы. 13 мая 2004 *** Старый дом насупил брови, вглядываясь в мир. Вышел месяц из-за тучи, звёздный командир. Он застыл от удивленья, он похолодел: разрастается на небе звёздный новодел. На глазах у всех следящих набирает вес, никому не подчинённый, вспыхнул и исчез. Вслед ему приходит новый: раз – и много раз. Стаю звёзд забросил в небо прежде, чем погас. Вышел месяц из-за тучи, только и всего. Видит: звёзды, звёзды, звёзды, больше ничего. Месяц ждёт нетерпеливо, ищет там и тут. Он ещё не понимает: кончился салют. Старый дом глядит бесстрастно, лет ему – за сто. Старый дом – не юный месяц, видел и не то. Знает он, как входит счастье в полосу беды, Как затягивает ряской зеркало воды. 13 июня 2004 *** Мы о том, больном, щемящем, даже песен не поём: заросло жильё бурьяном, разворовано жульём. И теперь уже не важно, кто чего не додал ей: сам ли, родина ль большая – малой родине твоей. 23 июля 2004 Цветные сны Под серым небом родятся серые, чтобы дополнить собой пейзаж. Косятся в сторону, глядят презрительно, выводят тщательно: Покорный Ваш… И продвигаются по серой лестнице, и соревнуются, кто всех серей. И как из теста из серой массы однажды вылепят себе царей. И дети-внуки их – оттенки серого, но сбой в генетике – и их сыны или же дочери, пусть не признаются, но видят изредка цветные сны. 27 октября 2004 |
||||||||||||||||
